О том, как казахстанская власть тешит свое самолюбие, не желая признавать реальность
На днях в одном из ведущих вузов Казахстана прошла встреча бизнес-тренеров со старшеклассниками. Тема мероприятия — профессиональная ориентация молодежи. Подросткам рассказывали о том, в каком, так сказать, карьерном качестве они могли бы вступить во взрослую профессиональную жизнь. Однако их перспективы при нынешней действительности выглядят весьма туманными. И вот почему.
Страна громких деклараций
На протяжении тридцати с лишним лет Казахстан старается олицетворять собой пример страны, в которой постоянно проводятся решительные реформы. Бескомпромиссная, последовательная и непримиримая позиция в деле оздоровления и развития национальной экономики и социальной сферы нашла свое отражение во всех государственных программах.
И характерно здесь то, что никакие неудачи не в силах сломить казахстанских реформаторов, какими бы иллюзорными ни оказывались их очередные намеченные планы. От иллюзий представители казахстанской власти не отказываются даже тогда, когда они (иллюзии) умирают.
Думаем, не откроем Америку, сказав, что жизнь в Казахстане устроена так, что без строго определенной поддержки простому гражданину обойтись очень сложно. И любое благотворное начинание нуждается в чьей-то мудрой опеке. Иначе никак. Или почти никак.
Подавляющее большинство тех, кто желает открыть собственное дело, очень быстро сталкиваются с серьезными препонами, после чего начинают твердо верить в то, что все ниши заняты, что без «крыши» ловить нечего и т.д. В общем, чтобы поймать даже среднего размера рыбку, нужно иметь «августейшее» покровительство хотя бы на районном уровне. И тут уж ничего не поделаешь. Такова «селяви» в этой чудесной стране.
Хотя говорить о том, что понимания этой проблемы у казахстанской власти нет вообще, тоже не приходится. В теории оно есть. В недрах правительственных учреждений регулярно рождаются различные программы по поддержке молодежи, в том числе и в предпринимательской сфере. Очень часто можно слышать «золотые слова» о том, что молодежь — это будущее страны, и что ей везде открыта дорога. Но вот на деле оно как-то не очень.
К примеру, в Казахстане как минимум 30 из 34 независимых лет существуют различные университеты и академии бизнеса и предпринимательства. Некоторые из них даже подчеркивают в своих названиях статус «международный». Кроме них есть немало вузов, в которых функционируют всякого рода факультеты бизнес-менеджмента. Все эти альма-матер ежегодно выпускают десятки, а то и сотни готовых бизнес-менеджеров, получивших необходимые знания по предпринимательству, которые должны применять их на благо экономики родной страны, ну и себя любимых, разумеется.
Более того, в стране существует великое множество различных ассоциаций, комитетов и школ предпринимательства, проводятся помпезные конкурсы стартапов и проектов, в недрах государственных учреждений разрабатываются впечатляющие планы развития бизнеса. То есть теоретически в Казахстане уже давно должны функционировать десятки тысяч предприятий малого и среднего бизнеса.
И что? Где они? Где все эти дипломированные бизнес-менеджеры? Где прогрессивные идеи?
Госслужба — это не только почетно, но и выгодно…
Возможно, они есть. Талантов-то среди молодежи хватает везде. Но непреодолимая полоса препятствий, состоящая из множества известных компонентов, которую предстоит преодолеть молодому человеку, решившему начать бизнес, в 90 процентах случаев бьет по рукам даже самых отъявленных оптимистов. В результате выходит, что сегодня в Казахстане большая часть тех, кто завтра получит дипломы, грезит государственной службой. И движет их грезами отнюдь не любовь к родине. И уж точно не зарплата в 200 тысяч тенге (40 тыс. руб.) в месяц.
Но вот кто на этом фоне выглядит наиболее жизнерадостно, так это обитатели акиматов (местных адмминистраций), достигшие в вопросах создания мнимого государственного благополучия просто совершенства.
Согласно официальной статистике, безработица в Казахстане ниже, чем в среднем по Евросоюзу, и составляет какие-то 4,6 процента. При этом количество так называемых «самозанятых» (которых, кстати, нет больше ни в одной нормальной стране) — всего-то 700 тысяч человек.
Вряд ли профессиональные игроки в компьютерные игры, заседающие в солидных кабинетах различных государственных администраций, сами верят данным, которыми тешат себя и вышестоящее руководство, внося их в свои отчеты. Ведь официально, и они это прекрасно знают, безработным является тот, кто встал на учет в центре занятости.
Много ли таких? Думаем, не будет большой ошибки, если сказать, что большинство «безработных», зарабатывающих на жизнь разными, в том числе и не совсем законными, способами, о подобных центрах даже и не слышали. Или слышали краем уха, не придавая им никакого значения.
А государственные клерки, ответственные за молодежную политику, состояние безработицы среди молодежи и кадровый резерв, рутинно готовят доклады, в которых торжественно преподносят данные тех самых центров занятости. И цифры эти всех устраивают, поскольку отчеты от них радуют глаз и тешат самолюбие.
Подобная отчетно-статистическая эквилибристика, умение пускать пыль в глаза, записывая ничего не значащие и, по сути, пустые рапорты себе в заслугу, призвана создавать иллюзию всеобщего благополучия и процветания. А от иллюзий, как сказано выше, казахстанская власть не отказывается, даже когда они умирают.
Был тут один инженер. И физик был, и всё
Сейчас вопросом поддержки молодых предпринимателей в Казахстане занимается лишь один финансовый институт. Это фонд «Даму» (в перевдое с казахского – развитие). Реально или нет — пока сложно сказать. Но, если опять же судить по предоставляемым цифрам, работа какая-никакая ведется.
Ежегодно фонд финансирует около 100-110 молодежных проектов. Вроде бы неплохо. Но если их разделить на 20 регионов страны и, скажем, на последние три года, на каждый регион выходит по два-три проекта в год. От общего финансирования всех бизнес-проектов молодежные составляют 2,7 процента.
При таком состоянии говорить о развитии и государственной поддержке, развешивать громкие лозунги, кричащие о том, что молодежи везде дорога, мягко говоря, рановато.
Таким образом, остается непонятным, существует ли в Казахстане молодежное предпринимательство? И задумывался ли кто-нибудь из очень ответственных лиц об удельном весе молодых людей в казахстанской экономике? Сколько налогов платят они в бюджет? Какова доля произведенных ими товаров и оказанных услуг? Каков их вклад в ВВП? И, наконец, кто завтра составит костяк национальной экономики страны?
При этом умные и многообещающие речи со стороны власти продолжают звучать. Например, как-то было громкое заявление об открытии в Астане бизнес-школы, где ежегодно обучается более 300 молодых людей. Программа состоит из трех ступеней с длительностью три месяца. Говорили и о формировании пула наставников, которых станут привлекать к преподаванию.
А теперь к тому, с чего, собственно, начали. Почему-то остается опасение, что все наполеоновские планы в очередной раз добросовестно «утопят» в словах, заседаниях и обсуждениях. А развитие малого и среднего бизнеса и, самое главное, промышленного потенциала, призванного составить экономическую основу государства, так и будет протекать «в статистических погрешностях».
Встреча со старшеклассниками проходила в нескольких секциях. Среди предлагаемых направлений — финансы, менеджмент, маркетология, ресторанный бизнес, сфера услуг. Словом, все то, что к повышению национального ВВП не имеет никакого отношения.
А как же инженеры? Как же производственники? Как же развитие промышленного потенциала? Кто будет строить заводы и потом на них работать?
Справедливости ради стоит сказать, что на встрече был один инженер. Выпускник самого престижного в стране «Назарбаев Университета». Но, беседуя со школярами, он поведал, что учится в магистратуре в дальнем зарубежье, где и планирует остаться по получении степени магистра.
Вот и всё, что требовалось доказать. И обвинить парня в отсутствии патриотизма сложно. Поскольку, согласно имеющейся статистике, получить работу по специальности в Казахстане удается одному из 24 выпускников вузов. При этом наименее востребованы, как можно догадаться, именно инженерные специальности.
Другой паренек — свежеиспеченный физик-ядерщик — рассказал свою историю. По окончании школы он уехал учиться за рубеж по специальной государственной программе. Но, вернувшись на родину, тоже остался не у дел. По той простой причине, что в ближайшее, как минимум, десятилетие в Казахстане атомная электростанция вряд ли появится.
Нужна ли Казахстану экономика вообще?
Получается патовая ситуация. Как отучившийся по государственной программе он обязан отработать пять лет в родной отчизне. Но работы по его специальности нет. Что ему остается? Искать себя на другом поприще. Выходит, государственные деньги, вложенные в его обучение, улетели на ветер.
Таким образом, получается, что университеты Казахстана готовят специалистов для предприятий, которые должны были появиться, но не появились и пока не собираются появляться. Либо для других стран, если взять во внимание цифру уезжающих или стремящихся уехать за бугор молодых специалистов.
А ведь только один «Назарбаев Университет» ежегодно выпускает более трехсот инженеров, обученных по зарубежным программам. Это, не считая других технических вузов.
В этом и парадокс страны с одним из самых больших на душу населения количеством государственных административных служащих. Казахстану нужна развитая промышленность. Инженеры, но не акиматовские клерки, которым нужно любой ценой усидеть в своих теплых креслах.
Отсюда красивые, умиротворяющие и тешащие их же самолюбие цифры, бодрые доклады и статистические данные. Отсюда и перманентное ожидание иностранного инвестора, который вначале смотрит на баланс страны, потом — на декларации элиты, после чего вспоминает, что делал в таких случаях в странах Африки, и навязывает те же самые рецепты, в которых предусмотрены выгодные прежде всего ему условия.
Стукнуть кулаком по столу и спросить, мол, кто ты такой, ситуация не позволяет. Он человек с деньгами, компетентно и профессионально пользующийся тем, что казахи находятся в рабстве у собственных иллюзий. И не отказываются от них, даже когда они умирают.
