Переход к однопалатному парламенту в РК: реальная реформа или очередная имитация бурной деятельности?
В политологической среде Казахстана не утихают дискуссии по поводу идеи президента Токаева о переходе страны к однопалатному парламенту. Напомним, что казахстанский лидер, прислушавшись, как считается, к мнению гражданских активистов и экспертов, в своем недавнем послании населению высказался в пользу широкого народного обсуждения данной трансформации политической системы республики, которая в итоге может быть и, скорее всего, будет одобрена на очередном всенародном референдуме.
Многообещающие заявления
Как стало известно из послания, избирать будущих депутатов предлагается исключительно на основании партийных списков. По мнению политолога Айдара Амребаева, это указывает на то, что страна находится на пороге развития более зрелой политико-правовой культуры, поскольку голосование по партийным спискам способствует структурированию общества в соответствии с различными идеологическими концепциями и предпочтениями. Однако, полагает он, для этого необходимо наличие широкого и конкурентного поля партийно-политической системы в Казахстане. При этом, опять же по его мнению, не исключены возражения по поводу того, что голосование по партийным спискам — явление для страны не новое.
На самом деле, если вспомнить, то данную процедуру впервые осуществил еще президент Назарбаев в годы своего правления. Народу это преподносилось в качестве некоего прогрессивного шага на пути к демократизации общества. Однако всегда было понятно, что в действительности он таким образом лишь укреплял монополию своей ручной партии «Нур Отан», фракция которой была единственной в казахстанском парламенте.
Сейчас же, вроде как, теоретически появилась возможность создать условия для развития существующих и создания новых партий. Однако, подчеркнем, пока лишь теоретически. Ведь еще неизвестно, какой будет процедура регистрации партий, останутся или исчезнут административные барьеры, появится ли реальная основа для формирования принципиально нового однопалатного парламента. В общем, избытка оптимизма по этому поводу в обществе не наблюдается.
Тем не менее политологи либерального толка стараются от души. Приводят в пример так называемые «развитые демократии», в которых голосование по партийным спискам является якобы показателем «высокого уровня политической культуры».
Как утверждает Амребаев, в таких системах отсутствует персонификация выборов, когда люди голосуют за конкретного человека, руководствуясь личными симпатиями. Вместо этого, как полагают в либеральных кругах, избиратели ориентируются на программы, идеи, стратегии и концепции партий, что якобы представляет собой более зрелую форму институционального участия граждан в общественно-политической жизни. И если, мол, в Казахстане будут соблюдены подобные нормы, действующие в «цивилизованном мире», то переход к однопалатному парламенту станет очередным шагом к демократизации политического пространства страны.
Считается, что президент Токаев, выдвинув свою идею, фактически предложил перейти от суперпрезидентской к менее централизованной власти, которая будет представлять интересы широкого большинства. Амребаев, воспринявший инициативу с показным воодушевлением, даже называет нонсенсом наличие в унитарном государстве, каковым является Казахстан, двухпалатного парламента. Для таких стран, по его словам, характерен, как правило, однопалатный парламент. А двухпалатный законодательный орган, дескать, способствует усилению полномочий главы государства, преодолению противостояния между законодательной и президентской властью, тем самым, сохраняя все рычаги государственного управления в руках одного человека.
Однако это скорее следует относить к периоду правления Назарбаева, при котором обе палаты парламента выполняли лишь декоративные функции. И ни о каком противостоянии между законодательной и президентской властью, о чем говорит Амребаев, не могло быть и речи. Ибо супер «карманные» депутаты, певшие дифирамбы Назарбаеву по поводу и без, послушно выполняли любую его волю, не смея возражать, дабы не вылететь из депутатского кресла.
Что же касается нынешней токаевской, как считает Амребаев, прогрессивной идеи, то народу ее пытаются представить как требование времени, возможность сформировать более открытые и честные правила игры накануне выборов нового главы государства после 2029 года. Как период истории, в течение которого в Казахстане должна появиться более зрелая политическая конфигурация, при которой парламент станет реальной силой, регулирующей политические процессы в республике.
Звучит, безусловно, красиво. Но, как говорится, поживем, увидим.
Парламент у них не той системы
А вот по словам политолога Данияра Ашимбаева, существует целый ряд унитарных государств с двух палатными парламентами. Переход же Казахстана к однопалатному законодательному органу, полагает он, ставит под вопрос учет интересов регионов.
«Идея сената часто критиковалась из-за того, что это, мол, атрибут федеративного государства, а мы — унитарное. При этом в мире есть немало унитарных государств с двухпалатным парламентом. Здесь, скорее, ключевой вопрос в том, что у нас очень сложная структура страны. Регионы между собой достаточно сильно различаются и различаются их интересы. Сенат как бы и выполняет роль коллективного лоббиста, а кроме того, этот институт обеспечивал продвижение местных элит в центр как социальный лифт и институт интеграции. Эту же роль в известной степени играли одномандатники. В новой конфигурации ничего подобного не предусмотрено и это может привести к определенным проблемам», — полагает он.
По его мнению, предстоит отработать механизм формирования парламента: путем региональных квот или региональных компонентов партийных списков. Кроме того, предусмотреть модернизацию системы маслихатов (местных законодательных органов) и модель взаимодействия центральных и местных исполнительных органов.
«Вопрос не в пресловутой децентрализации, а в создании адекватной системы, в которой никто не будет никого делать крайним. У нас часто этот вопрос сводится к тому, кто должен контролировать управления образования и здравоохранения — министерство или акимат (местная администрация — прим. ред). А это сама по себе неправильная постановка вопроса. Аким (глава администрации — прим. ред.) по своему статусу — представитель президента и правительства в регионе, но ему не подчиняется значительная часть структур исполнительной власти. С другой стороны, нет унификации структуры центральных и местных органов власти, а маслихат продолжает оставаться приложением к акимату. А ведь это вопрос не региональной политики, а функционирования всего государства. И тут очень нужны системное видение и понимание», — считает Ашимбаев.
Обещанного более 30-лет ждут
Самое интересное в этом то, что простые казахстанцы, выражающие свои мнения в социальных сетях, все подобные инициативы, преподносимые народу как реальные шаги к прогрессу и процветанию, считают обычной политической возней, имитирующей бурную деятельность, якобы направленную на улучшение жизни людей. Иными словами, еще одной из многочисленных реформ, коих за 34 года «суверенитета и независимости» Казахстана проводилось немыслимое количество и проводимых по сей день неустанно, и, что характерно, безрезультатно.
Помнится, еще Назарбаев в самом начале 90-х обещал, что к 2030-му году жизнь в республике достигнет европейского уровня. Установленный временной рубеж уже не за горами. Но обещанного уровня не видать даже на горизонте.
С другой стороны, если взять во внимание процесс деградации, который в настоящее время переживает Европа, происходящие в ней политический, экономический и миграционный кризисы, а затем предположить к чему все это в конце концов приведет, то, возможно, старик знал, что говорит.
